UDK 34.09 Прочие вопросы
Introduction: the article is devoted to the creation and development of the system of penitentiary institutions for minors in the Russian Empire in the second half of the XIX – early XX centuries, as well as the formation of new methods of education of juvenile offenders. The relevance of this topic is due to the need to develop effective measures to combat and prevent deviation among minors at the present stage of development of society. Materials and methods: the author of the article has studied both published regulatory and legal materials and unpublished documents of the State Archive of the Republic of Tatarstan within the framework of the designated topic. The funds of the republican archive contain valuable information about the activities of the Kazan Society of Agricultural Colonies and Handicraft Shelters and the Kazan educational and Correctional Handicraft shelter. No less important sources are specialized periodicals of the second half of the XIX – early XX centuries. In the preparation of this article, the principles of objectivity and historicism, systematic, historical-legal and formal-legal methods of cognition were used. Results: the article analyzes the creation and functioning of new penitentiary institutions in the Russian Empire at the turn of the XIX – XX centuries on the example of the Kazan educational and correctional handicraft orphanage for boys, opened in 1875. The main distinguishing feature of the shelter is the work with juvenile offenders of different nationalities and faiths. The Kazan orphanage implemented all the basic principles of upbringing and re-education of adolescents that existed within the framework of the adopted penitentiary system. At the same time, serious problems for the shelter were the lack of centralized funding, as well as frequent escapes of pupils, which was repeatedly noted by both local and central authorities. Discussion and Conclusions: The correctional institutions for minors created during this period were not only to solve the problem of child crime, reduce homelessness and neglect, but also to create a basis for the re-education of juvenile offenders and the preparation of their future independent life. The emergence of a new type of penitentiary institutions was caused by the humanization of criminal policy towards children and adolescents.
Kazan province; juvenile delinquents; educational and correctional shelters; society of agricultural colonies and craft shelters
Введение
Среди многочисленных сторон «детского вопроса» особое место занимает проблема перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей. Воспитание подрастающего поколения в настоящее время является приоритетным направлением государственной политики в сфере образования. Решение проблемы воспитания гармонично развитой и социально ответственной личности на основе духовно-нравственных ценностей народов Российской Федерации, исторических и национально-культурных традиций поручено правительству3. Следует отметить, что воспитание в этом плане не зависит от социального или имущественного положения ребенка. В связи с этим оно касается и детей, находящихся в специальных учебно-воспитательных учреждениях для несовершеннолетних.
Воспитание указанной категории детей, несомненно, является одним из основных способов исправления и адаптации их к условиям нормальной жизни. Необходимы следующие действенные методы: позитивная адаптация несовершеннолетних к меняющимся условиям жизни в обществе, формирование у них жизненных социально значимых ориентиров, повышение образовательного и культурного уровня. Работа с несовершеннолетними правонарушителями в детских колониях должна быть социально ориентированной.
Изучение исторического опыта организации исправительных учреждений, новаторского педагогического опыта и правовых подходов к воспитанию малолетних правонарушителей в России во второй половине XIX – начале XX веков является актуальным в историко-правовом контексте и может быть полезно в поиске эффективных подходов реабилитации и адаптации подростков в условиях современных спецучреждений.
Обзор литературы
Анализ отечественных историко-правовых публикаций по изучению проблемы становления и развития пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних во второй половине XIX – начале XX веков позволяет условно выделить три основных периода историографии данного вопроса. Первый – досоветский, который охватывает время с середины XIX и до начала XX века. Второй – советский, включающий 1920 – 1990-е годы; и третий период – современный.
Среди исследователей середины XIX – начала XX веков следует выделить известных в то время государственных и общественных деятелей М. Беклешова, Д.А. Дриля, А.Л. Коротнева, Н.С. Таганцева и др. [1, 2, 3, 4]. В их исследованиях и публикациях анализировались вопросы, связанные с причинами роста преступности среди несовершеннолетних, раскрывался европейский и отечественный опыт работы с несовершеннолетними правонарушителями, рассматривались пробелы российского уголовного законодательства, а также предлагались пути решения обозначенных проблем. Так, А.Л. Коротнев выделял следующие причины подростковой преступности: во-первых, игнорирование основ нравственного воспитания детей, отсутствие надзора за их поведением; во-вторых, нищету, а также неудовлетворенность необходимых жизненных потребностей и, в-третьих, асоциальное поведение самих родителей значительного количества детей-правонарушителей [3, с. 51]. Внутреннее устройство и быт российских исправительных учреждений детально рассмотрены в трудах А.Ф. Кистяковского, Д.Г. Тальберга [5, 6].
Кроме того, ученые-правоведы подчеркивали необходимость поиска и внедрения новых форм борьбы с детской беспризорностью и преступностью, обосновывали важность замены тюремного заключения другими, более гуманными, методами перевоспитания детей и подростков [1, с. 132].
Значительный вклад в изучение проблемы нравственного воспитания подрастающего поколения внесли видные педагоги конца XIX – начала XX веков. Так, в трудах К.Д. Ушинского обосновывалась необходимость труда для формирования социально значимых качеств личности [7].
Анализ советского периода историографии позволяет отметить относительную однобокость исследований того времени. В них декларировалась советская модель борьбы с детской беспризорностью и преступностью. Однако, несмотря на идеологическую окраску, в трудах В.И. Куфаева, П.И. Люблинского имеется материал изучения вопроса воспитания детей, преступивших закон, в исторической ретроспективе [8, 9]. Особое место занимает работа Ю.В. Гербеева, который тщательно проанализировал проблему возникновения исправительных учреждений для несовершеннолетних правонарушителей в дореволюционной России [10].
Среди современных работ следует в первую очередь отметить диссертационное исследование Л.И. Беляевой. Автор подчеркивает, что реформы второй половины XIX века и общие гуманистические устремления отразились как на характере уголовно-правовой политики, так и на содержании законов. В свою очередь, действовавшее законодательство регламентировало не только деятельность пенитенциарных учреждений, но и порядок исполнения наказания в отношении несовершеннолетних [11, с. 4].
В настоящее время имеется значительное количество публикаций педагогов, историков и юристов, раскрывающих отдельные аспекты становления и развития пенитенциарных учреждений в России во второй половине XIX века [12, 13, 14, 15, 16, 17]. В современной историографии прослеживаются также тенденции, направленные на изучение данного вопроса в региональном контексте [18, 19, 20]. Отдельные аспекты борьбы с детской беспризорностью, оказание социальной помощи детям-сиротам, порядок отбывания наказания и др. нашли отражение в работах Г.Э. Рафиковой, В.В. Казаченок [21, 22]. Однако анализ историографии свидетельствует, что специального самостоятельного исследования об особенностях работы с несовершеннолетними в Казанском приюте нет, что и обусловливает научную новизну проведенного исследования.
Материалы и методы
Эмпирическую основу статьи составил комплекс опубликованных и неопубликованных источников. Особое место среди опубликованных материалов занимают нормативные правовые акты Российской империи второй половины XIX – начала XX веков, которые позволяют проследить изменения общей уголовно-правовой политики, а также особенности становления и развития пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних. Важный фактологический материал содержат специализированные периодические издания того времени, в частности журналы «Тюремный вестник» и «Журнал Министерства юстиции». Анализ публикаций позволил представить специфику формирования системы исправительных учреждений и воспитательных приютов для несовершеннолетних преступников.
В ходе подготовки работы проанализированы неопубликованные источники: материалы Государственного архива Республики Татарстан, раскрывающие особенности деятельности Казанского общества и Казанского приюта.
Основу исследования составили принципы системности и объективности, а также принцип историзма. В работе над статьей автор опирался на общенаучные и специальные методы исторического исследования: логический, аналитический, хронологический, историко-системный и др. Это позволило сформировать целостную картину об особенностях воспитательной работы в пенитенциарных учреждениях Российской империи во второй половине XIX – начале XX веков на примере Казанского приюта.
Результаты исследования
До середины XIX века в России не было специальных учреждений для несовершеннолетних правонарушителей. Малолетние преступники содержались в тех же условиях и к ним применялись те же методы, что и ко взрослым преступникам. Так, телесные наказания (казнь кнутом) применялись на Руси в отношении детей с 7 лет. И только при Екатерине II в 1763 году лица, не достигшие 17-летнего возраста, были освобождены от подобных истязаний.
Несовершеннолетние помещались в тюрьму, где не существовало никаких разделений по полу или возрасту. Взрослые и дети, мужчины и женщины, больные и здоровые содержались все вместе. Пьянство, азартные игры, отсутствие нравственности окружали малолетних преступников в тюрьмах. Несовершеннолетний выходил из исправительного учреждения уже с твердо сложившейся волей и, как правило, с определенными привычками и навыками, необходимыми для «преступной жизни». При этом тюремное заключение рассматривалось как «мягкое и снисходительное наказание».
Реформы 60-х годов XIX века в Российской империи внесли значительные преобразования во все сферы жизнедеятельности общества. Серьезные изменения затронули и пенитенциарную систему. Нововведением стала организация пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 года, впервые законодательно закрепил создание исправительных приютов для несовершеннолетних. В целом, по действующему законодательству, судья был вправе направить несовершеннолетнего преступника в возрасте от 10 до 14 лет на «домашнее исправление». При этом установленному законодательством наказанию несовершеннолетний преступник не подвергался. Место исправления – семья. В случае если судья считал подобное наказание недостаточным, то применялось наказание, уменьшенное вдвое. Двойное уменьшение наказания также относилось к несовершеннолетним 14 – 17 лет.
Решение о направлении детей в воспитательно-исправительное учреждение было необязательным и принималось на усмотрение мирового судьи, который, в свою очередь, также определял срок их пребывания [24, с. 4]. Идея деления пенитенциарных учреждений для взрослых и несовершеннолетних была заимствована из европейской практики (в частности Англии и Франции) [6, с. 5]. Там, где открывались подобные учреждения, тюремное заключение для несовершеннолетних (10 – 17 лет) могло быть заменено на воспитание в исправительном приюте.
На практике воспитательно-исправительные приюты стали возникать лишь через два года, после принятия специального закона от 5 декабря 1866 года «Об учреждении приютов и колоний для нравственного исправления несовершеннолетних преступников». Закон от 5 декабря 1866 года устанавливал общие правила относительно исправительных приютов и колоний в России. К созданию подобных «богоугодных и общеполезных заведений» кроме правительственных органов привлекались земства, церковь, общественная и частная благотворительность.
Приюты и колонии для несовершеннолетних правонарушителей создавались с разрешения Министерства внутренних дел, были разделены по половому признаку и находились под его контролем. Утверждение положения или устава исправительного заведения, изменения и дополнения учредительных документов осуществлялись в Министерстве юстиции. Существовавшие при приюте или колонии школы садоводства, огородничества, пчеловодства и другие учреждались на субсидии Министерства государственных имуществ, в ведении которого они и состояли. Образовательный процесс был подконтролен Министерству народного просвещения.
Дальнейшее нормативное регулирование деятельности пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних нашло отражение в законодательстве конца XIX – начала XX веков. Так, 2 июля 1897 года был принят закон «Об ответственности малолетних и несовершеннолетних», в соответствии с которым вносились изменения и дополнения в уже существующие законодательные акты уголовного и уголовно-исполнительного права. Кроме того, российский закон был более либерален и даже снисходителен, по сравнению с иностранным законодательством, снижая уголовную ответственность до минимума.
Результатом многолетней активной деятельности съездов представителей земледельческих колоний и ремесленных приютов России стало издание Положения о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних от 19 апреля 1909 года. По мнению современников, данный закон являлся существенным достижением как для общества, так и для государства [1, с. 132]. Документ детализировал существенные вопросы деятельности воспитательно-исправительных учреждений, в частности вопросы их управления и финансирования со стороны государства. Однако следует подчеркнуть, что, несмотря на наличие материальной поддержки со стороны казны и земства, основными источниками финансирования приютов оставались частные лица и негосударственные благотворительные организации. По мнению А.Л. Коротнева, российское общество вносило существенную лепту в дело постановки вопроса воспитания и перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей, в то время как правительство оставалось «совершенно индифферентным к данной проблеме» [3, с. 102].
Создание и открытие специальных учреждений для несовершеннолетних осуществлялось поэтапно в соответствии с законодательством. Вначале учреждалось общество, которое накапливало материальные средства, а через несколько лет при нем создавалось исправительное заведение. Начиная с 1869 года в ряде российских городов, как правило, в административных центрах губерний и областей создавались общества земледельческих колоний и ремесленных приютов. Аналогичное частное общество 19 февраля 1873 года было основано и в Казанской губернии. Казанский воспитательно-исправительный ремесленный приют Казанского общества открылся 23 ноября 1875 года.
Устав Казанского приюта был утвержден еще в 1874 году. Согласно Уставу приют создавался с целью воспитания «из несовершеннолетних преступников … честных, знающих, трудолюбивых и опытных ремесленников». Достичь указанной цели планировалось путем религиозно-нравственного воспитания [24, с. 2]. В приют могли быть помещены также беспризорные дети, лишенные родительского попечения. При этом срок пребывания воспитанников, которые определялись по решению Совета общества, четко не регламентировался в связи с тем, что установить необходимое время для подготовки детей к самостоятельной трудовой жизни невозможно. Срок пребывания беспризорных и безнадзорных колебался от 6 до 9 лет.
Непосредственное руководство приютом возлагалось на смотрителя, который назначался Советом общества земледельческих колоний и ремесленных приютов из преподавательского состава. В обязанности смотрителя вменялись воспитание находящихся в приюте мальчиков и контроль за исполнением обязанностей служащими заведения. Кроме учителей и воспитателей, в приют были определены священник и врач.
Казанский приют был рассчитан на 100 мальчиков в возрасте от 7 до 14 лет [24, с. 6]. Комплектование заведения планировалось по мере поступления материальных средств. Так, 1 января 1876 года здесь числились 5 воспитанников, двое из которых находились по приговору мирового судьи, а трое – согласно постановлению Совета Казанского общества.
Информация о составе Казанского приюта сохранилась в отчетах о его деятельности. Так, к началу 1894 года в приюте находились 32 воспитанника, из них 6 – по постановлению Совета Казанского общества. По национальному признаку большинство детей составляли русские (87,5%), остальные – татары, марийцы, чуваши и другие «инородцы Казанской и смежных с нею губерний» [23, с. 11]. 50% воспитанников были выходцами из крестьянских семей. Многонациональный состав стал серьезной проблемой в работе Казанского ремесленного приюта. Многие из этих детей не владели русским языком, что осложняло воспитательный процесс. В основном в приюте находились несовершеннолетние, приговоренные судом за кражу (более 70% от общего количества воспитанников)4.
На основе отчетов Казанского приюта составлена общая характеристика его воспитанника: мальчик 13 – 15 лет, уроженец Казанской губернии, малограмотный или вовсе неграмотный, из неполной семьи, осужденный, как правило, за кражу, до преступления нищенствовал либо занимался бродяжничеством. Кроме того, в характеристиках подростков, поступивших на перевоспитание в приют, отмечались болезненность, склонность к пороку, леность, умственная недоразвитость5.
Воспитание подростков в земледельческих колониях и ремесленных приютах основывалось на определенных принципах. Эти принципы успешно реализовывались и в Казанском приюте. В соответствии с Уставом в приюте предусматривалось: религиозно-нравственное обучение (Закон Божий по правилам того вероисповедания, к которому каждый воспитанник принадлежал), общеобразовательное обучение (чтение, письмо, черчение, основы арифметики, геометрии и естествознания, истории и географии России) и практико-ремесленное обучение, включавшее портняжное, сапожное, плотничное, столярное, печное и кузнечное мастерство. Кроме того, воспитанники занимались огородничеством и садоводством. Так воплощался «принцип труда», регламентировавший трудовое обучение и воспитание. В целом практико-ремесленное обучение ориентировалось на привитие воспитанникам трудовых навыков, необходимых им в дальнейшем самостоятельно и «беспорочно» зарабатывать на жизнь.
Еще одним основным принципом исправления несовершеннолетних, воплотившимся в Казанском приюте, стал «принцип любви». Все воспитанники объединялись в отдельную «семью» – группу во главе с воспитателем. Воспитатель являлся лицом, непосредственно ответственным за нравственное воспитание и обучение несовершеннолетних, и проживал совместно с воспитанниками. На воспитателей возлагалась обязанность присутствовать на общей молитве, обеде и ужине, а также в мастерских при выполнении воспитанниками ремесленных работ.
Положение персонала приютов было весьма затруднительным. Отсутствие какой-либо налаженной единой системы управления подобного рода заведениями, скудное содержание окладов являлись препятствием для добросовестного выполнения обязанностей со стороны педагогов и воспитателей.
Преподавание школьных предметов осуществлялось по программам сельских училищ. Воспитанники проходили обучение по предметам, утвержденным Уставом приюта. Дети-татары обучались магометанскому чтению, письму на татарском языке и основам магометанской религии. К преподаванию данных предметов привлекался указной мулла6.
Школьные занятия заканчивались, как правило, в середине мая. Для детей младших и средних отделений предусматривались переводные экзамены, а для воспитанников старшего отделения – выпускные. Выпускные испытания проводились в присутствии инспектора народных училищ Казанской губернии. Те воспитанники, которые успешно проходили экзамен, получали свидетельства об успешном окончании школьного курса в приюте, установленные Казанским губернским училищным советом7.
Дисциплина и режимные требования в приюте реализовывались на основе «принципа порядка». Повседневная жизнь приюта не отличалась от быта небогатых крестьян и ремесленников. Уборка помещений, помощь на кухне, в пекарне, прачечной осуществлялись самими воспитанниками.
Воспитание в приюте предполагало наличие системы поощрения и наказания. За нарушение дисциплины предусматривались следующие меры взыскания: выговор, публичный выговор в присутствии воспитанников приюта, отстранение от работ и игр, одиночные работы, зачисление к разряду воспитанников, требующих усиленного надзора, одиночное заключение на срок до 3 дней.
Серьезной проблемой для Казанского приюта стали побеги воспитанников. Наличие подобных фактов в статистических отчетах свидетельствовало о системности указанного порока. В связи с этим в 1897 году Совет Казанского общества, в ведении которого находился приют, ходатайствовал перед Министерством юстиции об увеличении срока одиночного заключения от трех дней до двух недель за «особо важные проступки» воспитанников. Увеличение срока предполагало решение проблемы многочисленных побегов. Ответ поступил от имени помощника министра сенатора П.М. Бутовского. Отказ в продлении срока взыскания в виде одиночного заключения был обоснованным. Помощник министра юстиции отмечал, что «частые побеги воспитанников из приюта указывают на отсутствие необходимого надзора, порядка и достаточных мер воспитательного воздействия со стороны педагогического персонала»8. Также подчеркивалось, что улучшение поведения воспитанников не может быть достигнуто ужесточением мер наказания.
Тем не менее вопрос о побегах так и не был решен. В феврале 1904 года в адрес Совета Казанского общества поступило письмо Тюремного отделения Губернского правления о том, что во всех приютах, так же как в тюрьмах, заключенные (воспитанники) должны находиться под постоянным надзором. Кроме того, предлагалось, во избежание повторных побегов, установить «присмотр» над лицами, совершившими побег и возвращенными в приют9.
В марте 1914 года в Совет Казанского общества поступило требование Главного тюремного управления Министерства юстиции. В документе подчеркивалось, что в некоторых воспитательно-исправительных заведениях побеги воспитанников приняли хронический характер. Отмечалось, что со стороны администрации приютов меры по преодолению данного явления не принимаются. Автор документа – начальник Главного тюремного управления Российской империи П.К. Гран – указывал, что большое количество побегов происходит в результате отсутствия порядка и дисциплины в воспитательно-исправительных заведениях. При этом директор (смотритель) приюта нес персональную ответственность за каждый факт побега10.
Наиболее эффективным методом воспитания подростков являлось наличие мер поощрения. Среди них были предусмотрены процент с оплаты за выполненную работу, общие прогулки, отпуск к родным и знакомым и другое. Поощрения, при разумном применении, служили весьма действенным методом достижения главной цели исправительного воспитания – «развитию в воспитаннике человеческого достоинства»11. Высшей формой поощрения являлось сокращение срока пребывания в приюте на одну треть. Данная процедура осуществлялась по ходатайству Министерству юстиции Советом общества через руководство Казанской губернии. Однако следует отметить, что в архивных документах нами не обнаружены сведения, свидетельствующие о применении данной меры в отношении воспитанников Казанского приюта.
Серьезной проблемой воспитательных учреждений для несовершеннолетних закрытого типа являлось отсутствие централизованного финансирования. Как отмечалось выше, финансирование частично осуществлялось за счет государственных вложений, в основном за счет благотворительности и частных пожертвований. В целях сбора средств для Казанского приюта Казанское общество земледельческих колоний и ремесленных приютов периодически устраивало платные концерты, спектакли и выставки12. Кроме того, в 1910 году Совет Казанского общества ходатайствовал перед Казанской губернской земской управой об отчислении в размере 20% из штрафных сумм. Управа ходатайство удовлетворила и в соответствии с поступлениями штрафных сумм внесла в смету 1 122 рубля13. Также приют зарабатывал на изготовлении и ремонте изделий в своих мастерских. Так, согласно отчету, за 1911 год приют получил дополнительный доход в размере 1 086 рублей 66 копеек за работу над «сторонними заказами» четырёх мастерских: столярной, слесарной, сапожной и портняжной14.
Таким образом, на рубеже XIX – XX веков в России сформировался и функционировал новый тип исправительных учреждений для несовершеннолетних – воспитательно-исправительные ремесленные приюты и земледельческие колонии. К их числу относился и Казанский приют. В основе работы этих учреждений лежали идеи воспитания, перевоспитания и исправления детей и подростков. Это стало существенным достижением в деле гуманизации российской пенитенциарной системы. Однако необходимость привлечения воспитательно-исправительным ремесленным приютам и земледельческим колониям частных средств во многом осложняла их работу. К началу XX века в Российской империи не существовало ни одного правительственного учреждения для малолетних преступников.
Обсуждение и заключение
Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что создание пенитенциарных учреждений для несовершеннолетних на территории Казанской губернии в середине XIX века происходило в рамках общей политики борьбы с безнадзорностью и преступностью среди несовершеннолетних. Идея их организации была заимствована из европейских стран.
Казанский приют был открыт усилиями Казанского общества и внес значимый вклад в дело воспитания и перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей. Тем не менее в деятельности Казанского приюта имелись существенные проблемы и недочеты.
Во-первых, отсутствие казенного финансирования. Казанский ремесленный приют существовал за счет частных средств, как и все подобные учреждения Российской империи. Данное обстоятельство осложняло работу приюта.
Во-вторых, разновозрастной, многонациональный и многоконфессиональный состав воспитанников Казанского приюта. Это требовало от педагогов и воспитателей знания не только разных подходов к воспитанию детей от 7 до 14 лет, но и основ языка и религии народов, населявших Казанскую и смежных с нею губерний.
В-третьих, многочисленные побеги его воспитанников и совершение ими повторных преступлений.
В целом, несмотря на трудности в работе закрытых учреждений для несовершеннолетних, их создание говорит о прогрессе в развитии отечественной пенитенциарной системы.
1. Bekleshov M. Russkie vospitatel'no-ispravitel'nye zavedeniya dlya nesovershennoletnih // Tyuremnyy vestnik. 1910. № 1. S. 131 - 151.
2. Dril' D.A. O merah bor'by s prestupnost'yu nesovershennoletnih // Zhurnal Ministerstva yusticii. 1908. № 10. S. 57 - 73.
3. Korotnev A.L. Maloletnie i nesovershennoletnie prestupniki (kratkiy istoriko-yuridicheskiy ocherk). Sankt-Peterburg: Tipografiya «Trud», 1903. 138 s.
4. Tagancev N.S. Issledovaniya ob otvetstvennosti maloletnih prestupnikov po russkomu pravu. Sankt-Peterburg, 1872. 151 s.
5. Kistyakovskiy A.F. Molodye prestupniki i uchrezhdeniya dlya ih ispravleniya, s obozreniem russkih uchrezhdeniy. Kiev, 1878. 224 s.
6. Tal'berg D. Ispravitel'nye priyuty i kolonii v Rossii. Sankt-Peterburg: Tipografiya V.S. Balasheva, 1882. 63 s.
7. Ushinskiy K.D. Trud v ego psihicheskom i vospitatel'nom znachenii. Izbrannye sochineniya. Moskva: Yurayt, 2017. 359 s.
8. Kufaev V.I. Pedagogicheskie mery bor'by s pravonarusheniyami nesovershennoletnih. Moskva, 1927. 167 s.
9. Lyublinskiy P.I. Bor'ba s prestupnost'yu v detskom i yunosheskom vozraste: social'no-pravovye ocherki. Moskva, 1923. 302 s.
10. Gerbeev Yu.V. Ispravitel'nye uchrezhdeniya dlya nesovershennoletnih pravonarushiteley: istoriko-pedagogicheskoe issledovanie: avtoref. dis. ... d-ra ped. nauk. Moskva, 1969. 34 s.
11. Belyaeva L.I. Pravovye, organizacionnye i pedagogicheskie osnovy deyatel'nosti ispravitel'nyh zavedeniy dlya nesovershennoletnih pravonarushiteley v Rossii (seredina XIX - nachalo XX v.): avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. Moskva: Akademiya Ministerstva vnutrennih del, 1995. 49 s.
12. Bashkatov I.P. Psihologiya grupp nesovershennoletnih pravonarushiteley (social'no-psihologicheskie osobennosti). Moskva: Prometey, 1993. 256 s.
13. El'chaninov A.P. Ispravitel'nye zavedeniya prinuditel'nogo vospitaniya nesovershennoletnih sel'skohozyaystvennoy specializacii v Rossiyskoy imperii na rubezhe XIX - HH vv.: k voprosu o celyah sozdaniya i effektivnosti funkcionirovaniya // Vestnik Ufimskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. 2022. № 2 (96). S. 12 - 18.
14. Kalashnikova T.V. Ispravitel'nye priyuty dlya nesovershennoletnih zhenskogo pola v dorevolyucionnoy Rossii (po materialam zhurnala «Tyuremnyy vestnik») // Sb. tezisov vystupleniy i dokladov uchastnikov, k 140-letiyu ugolovno-ispolnitel'noy sistemy Rossii i 85-letiyu Akademii FSIN Rossii, v 10 t. Tom 7. Ryazan': Akademiya FSIN Rossii. 2019. S. 266 - 271.
15. Pushilin R.V. Specifika deyatel'nosti vospitatel'no-ispravitel'nyh priyutov dlya nesovershennoletnih do nachala XX veka // Vestnik Tomskogo instituta povysheniya kvalifikacii rabotnikov FSIN Rossii. 2021. № 2. S. 59 - 65.
16. Savinkin D.V. Trudovoe vospitanie nesovershennoletnih pravonarushiteley v vospitatel'no-ispravitel'nyh zavedeniyah Rossii (seredina XIX - nachalo XX vv.): avtoref. dis. ... kand. ped. nauk: 13.00.01. Kolomna: Kolomenskiy gosudarstvennyy pedagogicheskiy institut. 2004. 24 s.
17. Tereschenkova V.V. Organizaciya vospitatel'noy deyatel'nosti v rossiyskih ispravitel'nyh uchrezhdeniyah dlya nesovershennoletnih pravonarushiteley vo vtoroy polovine XIX - nachale XX vekov: avtoref. dis. ... kand. ped. nauk. Smolensk: Smolenskiy gosudarstvennyy universitet. 2022. 30 s.
18. Darmilova E.N., Dzhazaeva I.A., Batchaeva M.K. Deyatel'nost' ispravitel'nyh uchrezhdeniy v Rossiyskoy imperii v konce XIX - nach.XX v. (na primere «Kubanskogo ispravitel'nogo priyuta») // Al'manah kazachestva. 2018. № 34. S. 53 - 57.
19. Katcina T.A., Pashina N.V., Mezit L.E. Organizaciya i principy pedagogicheskogo vozdeystviya na nesovershennoletnih v Irkutskom ispravitel'no-vospitatel'nom priyute (konec XIX - nachalo XX vv.) // Perspektivy nauki i obrazovaniya. 2019. № 5. S. 386 - 399. DOI:https://doi.org/10.32744/pse.2019.5.27
20. Frolova I.V. Ispravitel'nye uchrezhdeniya i vospitatel'nye priyuty dlya detey vo vtoroy polovine XIX - nach. XX vv. (na materialah Novgorodskoy i Pskovskoy guberniy) // Universum: Obschestvennye nauki. 2015. № 6 (16) .
21. Rafikova G.E. Razvitie gosudarstvennogo i obschestvennogo prizreniya detey-sirot v XIX - nachale XX v. (po materialam g. Kazani): avtoref. dis. ... kand. ist. nauk: 07.00.02. Kazan': Institut istorii im. Sh. Mardzhani Akademii nauk Respubliki Tatarstan, 2013. 28 s.
22. Kazachenok V.V. Otbyvanie nakazaniy v vide lisheniya svobody v penitenciarnyh uchrezhdeniyah Kazanskoy gubernii v XIX - nachale XX veka // Probely v rossiyskom zakonodatel'stve. 2013. № 6. S. 340 - 343.
23. Otchet Kazanskogo vospitatel'no-ispravitel'nogo remeslennogo priyuta za pervyy god ego suschestvovaniya. Kazan': Gubernskaya tipografiya, 1877. 30 s.
24. Ustav Kazanskogo vospitatel'no-ispravitel'nogo remeslennogo priyuta Kazanskogo obschestva zemledel'cheskih koloniy i remeslennyh priyutov, utverzhdennyy v 1874 goda, s pozdneyshimi (po 1882 god) izmeneniyami i dopolneniyami. Kazan': Tipografiya Gubernskogo pravleniya, 1882. 9 s.
