graduate student
Russian Federation
UDK 343.3/.7 Bиды противоправных деяний. Особенная часть уголовного права.
Introduction: the relevance of the research topic is due to the special role of non-cash banking in the life of modern post-industrial society, especially in the face of foreign political pressure, in connection with which the protection of this sector of the economy becomes a priority. The article deals with the problems of determining the subject of a crime under Art. 187 of the Criminal Code of the Russian Federation. The author made an attempt to catalog the concepts used in judicial practice regarding the subjects indicated in the disposition of the norm. Materials and Methods: when writing the article, extensive empirical material was used, presented by statistical data on the state of crime, as well as by convictions of courts in various regions of the Russian Federation that have entered into force on crimes under Art. 187 of the Criminal Code of the Russian Federation. The dialectical method was used, as well as the syntactic analysis of the legal norm, the content analysis of the court sentences. Results: the author studies the syntactic construction of Art. 187 of the Criminal Code of the Russian Federation, dividing the objects of crime into fake ones, and those intended for illegal payments. The types of items accepted by the courts as electronic means and electronic media are also considered. Discussion and Conclusions: in the author's opinion, the "fake" quality applies to payment cards, money transfer orders, and means of payment. Electronic means, electronic media, technical devices and computer programs are determined by their purpose for committing illegal actions. Electronic means and electronic information carriers have a dual nature, and a common illegal purpose.
electronic means of payment; electronic media; fake; bank card; receipt, transfer, issuance of funds
Введение
Современные реалии геополитического давления на Российскую Федерацию со стороны Запада, прежде всего экономическими средствами, требуют от государственной власти повышенного внимания к экономической безопасности внутри страны. В условиях постиндустриальной экономики безналичные расчеты между контрагентами являются основным средством совершения финансовых операций, в связи с этим безопасность их осуществления приобретает принципиальное значение. Любые нарушения данных процессов подрывают доверие участников финансовых отношений не только к конкретной банковской инфраструктуре, но и к компетентности государственных органов в обеспечении нормальных деловых условий предпринимательской деятельности. Это обусловливает актуальность научного изучения проблемы противоправных посягательств на общественные отношения в сфере экономической деятельности, в частности, связанные с оборотом средств платежей, а также выработки мер уголовно-правового противодействия указанному явлению. Анализ судебной практики применения ст. 187 УК РФ, а также научных исследований, ранее проводимых по данной тематике, свидетельствует о наличии трудностей в определении понятия и содержания предмета указанного преступления.
Обзор литературы
С 2015 года в связи с изменением уголовного законодательства наблюдается повышенный научный интерес к проблеме неправомерного оборота средств платежей, связанный с внесением значительных изменений в диспозицию ст. 187 УК РФ. В частности, следует отметить диссертационное исследование, проведенное Е.А. Соловьевой [1], а также отдельные работы Л.Ю. Аксеновой [2], Ю.С. Белик [3], В.Ф. Джафарли [4], Н.О. Карпова [5], А.Н. Ляскало [6], А.В. Сачихина [7] и др. Однако рассматриваемая проблематика далека от разрешения. В частности, не выработан единый подход к пониманию предмета данного преступления, а также к уголовно-правовой дефиниции понятия поддельного средства платежа. В связи с изложенным дальнейшее научное изучение вопросов уголовно-правовой квалификации неправомерного оборота средств платежей по-прежнему актуально.
Материалы и методы
При написании статьи использованы статистические данные о состоянии преступности в сфере неправомерного оборота средств платежей. Были проанализированы вступившие в силу обвинительные приговоры судов, вынесенные по ст. 187 УК РФ, содержащие примеры различных средств платежей, признаваемых судами в качестве предмета преступления. Также были изучены нормативные правовые акты, регламентирующие легальный оборот указанных средств и их правовое содержание. Применялись методы диалектики, синтаксического анализа правовых норм, а также контент-анализ судебной практики.
Результаты исследования
В 2015 году в диспозицию ст. 187 УК РФ были внесены значительные изменения, затрагивающие предмет уголовно-правовой охраны. Значительный срок, прошедший с того времени, а также объем накопившейся правоприменительной практики позволяют подвести некоторые итоги и оценить эффективность действующей редакции нормы.
Анализ статистики Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации свидетельствует о положительной динамике применения ст. 187 УК РФ при квалификации преступлений в сфере экономической деятельности. Так, в 2016 году по обеим частям ст. 187 УК РФ было осуждено 76 лиц, в 2017 году – 74, в 2018 году – 104, в 2019 году – 139, в 2020 году – 195. За 2021 год данный показатель составил 366 лиц1. Это говорит как о росте криминогенной напряженности в сфере экономики, так и о сформированности правоприменительной судебной практики.
Рассуждая о мотивах, которыми руководствовался законодатель при введении действующей редакции ст. 187 УК РФ, следует, прежде всего, обратиться к объекту уголовно-правовой охраны. Наиболее узкое понимание непосредственного объекта указанного преступления приводит Н.О. Карпов, указывающий в качестве такового общественные отношения в сфере оборота средств платежей [5, с. 119]. В.Ф. Джафарли полагает, что объектом выступают общественные отношения, регулирующие деятельность по эмиссии и обороту платежных карт и иных средств платежа [4, с. 88]. По мнению А.Н. Ляскало, это отношения, обеспечивающие непосредственный доступ к безналичным денежным средствам [6, с. 62]. Наиболее близким к смыслу нормы с учетом ее расположения в Особенной части УК РФ оказывается предложение Ю.С. Белик относить к объекту рассматриваемого преступления общественные отношения, обеспечивающие установленный порядок оказания платежных услуг при осуществлении переводов денежных средств при безналичных расчетах с использованием электронных средств платежей [3, с. 174].
Из пояснительной записки к законопроекту о внесении изменений в ст. 187 УК РФ следует, что мотивом является усиление ответственности за хищения в банковской сфере, совершенные с использованием высоких технологий, а также общее оздоровление рынка дистанционных банковских услуг, снижение рисков, связанных с использованием электронных средств платежей2. По мнению А.В. Сачихина, целью изменений выступает расширение инструментария уголовно-правовой защиты денежных средств, расположенных на счетах в банковских учреждениях, от несанкционированных переводов [7, с. 111]. Однако ряд ученых видят во введенных изменениях скрытые намерения, не декларируемые в пояснительной записке. Так, К.В. Малыгин полагает, что практика применения ст. 187 УК РФ свидетельствует об использовании ее, в первую очередь, в борьбе с незаконным обналичиванием денежных средств [8, с. 174]. Мы полагаем, что все приведенные выше мотивы являются справедливыми и заслуживают поддержки.
В рамках настоящего исследования интерес вызывает предмет неправомерного оборота средств платежей, в частности, что с ним ассоциируют правоприменители. Классически под предметом преступления в уголовном праве понимается вещь материального мира, воздействуя на которую преступник причиняет вред объекту [3, с. 174]. Данное утверждение не является бесспорным, т.к. в последние годы в гражданский оборот введен ряд понятий, не обладающих материальной природой, но выступающих в качестве объекта вещных имущественных прав и предмета хищения (например – безналичные и электронные денежные средства) [9, с. 139-140].
Диспозиция ст. 187 УК РФ приводит перечень средств платежей, включающий платежные карты, распоряжения о переводе денежных средств, документы, средства оплаты, а также электронные средства, электронные носители информации, технические устройства, компьютерные программы, предназначенные для неправомерного осуществления приема, выдачи, перевода денежных средств. При рассмотрении приведенных средств платежей возникает ряд вопросов относительно их содержания и правового статуса.
Прежде всего, не вполне ясным представляется такое определение, как «поддельный». Несмотря на наличие упоминания подделки в ряде норм Особенной части УК РФ, легальное определение этого явления (свойства, процесса) в законе отсутствует. Верховный Суд Российской Федерации применительно к денежным средствам в качестве подделки понимает фальсификацию предмета преступления (путем полной или частичной подделки)3. Мы разделяем позицию А.В. Сачихина, согласно которой в отношении средств платежей более уместно применять термин «фиктивный», подразумевающий незаконный (фиктивный) характер отношений, лежащих в основе их использования, в то время как поддельность предполагает лишь внешнее сходство с оригиналом [7, с. 112]. Подделка платежного средства в традиционном понимании представляет собой его изготовление неуполномоченным лицом либо внесение в него недостоверной информации, которая не соответствует волеизъявлению его создателя. Иными словами, подделку может совершить только лицо, не уполномоченное на его эмиссию [10, с. 100].
Из описанного содержания признака поддельности вытекает вопрос, касающийся синтаксической конструкции диспозиции ст. 187 УК РФ: какие из перечисленных в ней средств платежей должны обладать этим признаком, чтобы выступать в качестве предмета преступления? Ввиду того что он отсутствует в названии преступления, можно сделать вывод, что поддельной является только часть рассматриваемых предметов. К таковым, на наш взгляд, следует относить платежные карты, а также распоряжения о переводе денежных средств, документы и средства оплаты. К последним трем предметам, по мнению Ю.С. Белик, следует относить платежные поручения, платежные требования-поручения, инкассовые поручения, инкассо, платежные и банковские ордера, электронные денежные средства [3, с. 176].
В отношении остальных средств платежей, указанных в ст. 187 УК РФ (электронные средства, электронные носители информации, технические устройства, компьютерные программы), на наш взгляд, признак «поддельный» не применим. Рассматривая диспозицию нормы с синтаксической точки зрения, можно предположить, что союз «а также» разделяет ее на две части, первая из которых относится к признаку «поддельный», а вторая – к их предназначению (неправомерное осуществление приема, перевода и выдачи денежных средств). Данный вывод подтверждается анализом правоприменительной практики. В случаях когда в качестве предмета преступления выступают средства платежей, относящиеся ко второй части диспозиции, зачастую устанавливается не факт их подделки (то есть изготовление неуполномоченным лицом, внесение в них недостоверных сведений), а нарушение воли лица, чьи денежные средства перечисляются, либо отсутствие правовых оснований для осуществления перевода. Таким образом, происходит подмена понятия «поддельности» понятием «незаконности» [1, с. 54, 163].
С учетом полученных выводов возникает следующий вопрос: что относится к электронным средствам, электронным носителям информации, техническим устройствам и программам, предназначенным для неправомерного осуществления приема, выдачи, перевода денежных средств, за изготовление, приобретение, хранение и транспортировку которых установлена уголовная ответственность? И если содержание понятия технических устройств и компьютерных программ выглядит очевидным (эмбоссеры, энкодеры, оборудование для изготовления пластиковых заготовок и ламинирования карт, вирусные программы и т.п. [5, с. 121]), то смысл используемых в диспозиции терминов «электронные носители информации», а в особенности – «электронные средства», требует разъяснений. Прежде всего, необходимо установить, являются ли указанные предметы аналогично техническим устройствам и компьютерным программам «специально» предназначенными для осуществления противоправных действий либо они становятся таковыми ситуативно, в зависимости от времени возникновения умысла на совершение рассматриваемого преступления.
Ю.С. Белик, рассуждая об электронных носителях информации, полагает, что в контексте рассматриваемой нормы УК РФ – это специально предназначенные для совершения преступления запоминающие устройства, позволяющие неправомерно осуществлять ее сбор и хранение (скриммер, шиммер и т.д.) [3, с. 177].
Однако в правоприменительной практике встречаются случаи признания в качестве таковых также предметов, имеющих легальное происхождение и предназначение, таких как банковские платежные карты.
В ходе анализа судебной практики нами был установлен достаточно единообразный подход в отнесении конкретных предметов к электронным средствам платежей и электронным носителям информации применительно к преступлениям, предусмотренным ст. 187 УК РФ.
Так, в качестве электронных средств, как правило, выступают: банковская карта4; электронно-цифровая подпись5; одноразовые СМС-пароли, позволяющие идентифицировать клиента посредством сети Интернет и управлять удаленно расчётным счётом организации6; логин и одноразовый пароль в виде СМС-сообщения7; абонентский номер мобильного телефона, на который приходят СМС-сообщения8; ключи электронных подписей; код подтверждения в системе дистанционного банковского обслуживания9.
В качестве электронного носителя информации в большинстве случаев рассматривается USB-токен, на котором содержатся сведения – логин и пароль для осуществления платежных действий10.
Следует отметить, что в определенных случаях суды относят к электронным носителям информации банковские карты11 и одноразовые СМС-пароли, являющиеся аналогом собственной подписи, для доступа к электронным носителям информации электронной системы12, однако такой подход является исключением.
Полагаем, что причиной подобной двойственности в определении предмета является его двуединая сущность, зачастую выражающаяся в единстве электронного средства платежа и электронного носителя информации. Так, электронное средство платежа, являясь предметом виртуальным, существует в предмете материальном – электронном носителе информации. В качестве примера можно привезти логин и пароль для осуществления платежных действий, записанные на электронный носитель информации – USB-токен13; ключ электронной подписи на флеш-носителе (рутокене)14.
Обсуждение и заключения
В результате синтаксического анализа диспозиции ст. 187 УК РФ, а также контент-анализа обвинительных приговоров судов нами были сформулированы следующие выводы, касающиеся предмета рассматриваемого преступления:
1. Признак «поддельные» относится не ко всем предметам, указанным в диспозиции ст. 187 УК РФ, а только к тем, которые расположены до союза «а также», то есть к платежным картам, распоряжениям о переводе денежных средств и к средствам оплаты. Остальные предметы (электронные средства, электронные носители информации, технические устройства и компьютерные программы) характеризуются своим преступным предназначением (неправомерный прием, выдача и перевод денежных средств). При этом банковские карты могут относиться как к первой группе предметов (в случае их подделки), так и ко второй (в случае их предназначения для неправомерного использования в качестве средств платежа).
2. Электронные средства и электронные носители информации обладают двуединой сущностью и общим противоправным предназначением. Так, зачастую электронные средства платежа (электронно-цифровая подпись, одноразовые СМС-пароли и т.д.) находятся на электронных носителях информации и используются комплексно, что не исключает необходимости отдельного указания в обвинении на различные предметы преступления.
