Санкт-петербург, г. Санкт-Петербург и Ленинградская область, Россия
с 01.01.2022 по настоящее время
УДК 343.9 Криминология. Криминалистика
Введение: в статье рассматриваются вопросы, связанные с развитием системы профилактики преступности в России и зарубежных странах, выявлением генезиса формирования системы профилактики. Представлен механизм современного состояния данной системы с отражением тождественных и отличающихся от российской системы профилактики преступности зарубежных аспектов. В исследовании изложены результаты мониторинга российского и зарубежного законодательства, криминологического опыта, включающего направления профилактики преступности в Российской Федерации и зарубежных странах. Материалы и методы: в процессе написания статьи были использованы сравнительно-правовой, исторический, статистический методы, а также метод формальной логики. Материалами исследования послужили труды зарубежных (Р. Давид, К. Жоффре-Спинози, Г.В.Ф. Гегель, В. Стерпу, Р. Кларк) и отечественных авторов (П.Д. Новиков, М.П. Клейменов, А.В. Кондратьев, В.Н. Бурлаков и т.д.). Результаты исследования: в статье осуществлен комплексный уголовно-правовой и криминологический анализ исследований национальной и зарубежной системы профилактики преступности с обоснованием основных направлений реализации криминологического знания посредством анализа источников права государств различных правовых систем (семей), воздействующих на объекты, предметы профилактики, на условия, детерминирующие преступность. Обсуждение и заключение: в статье рассмотрены ключевые концепции системы профилактики преступности с учетом основных подходов, применяемых в Российской Федерации и зарубежных странах (США, Великобритании, Франции, Китая и Японии). Проведенный анализ свидетельствует о необходимости совершенствования национальной системы превенции.
система профилактики преступности; правовая семья; криминологическая профилактика; превенция; объект профилактики
Введение
На возникновение научных представлений о профилактике преступности во всех мировых системах (семьях), как и в отдельных государствах, оказали влияние многочисленные факторы, включая представления о данном явлении в теологических доктринах. Впоследствии наиболее прогрессивные результаты научных исследований в сфере противодействия преступности и ее профилактики составили основу концепции осознания особой роли именно явлений профилактики. В процессе развития общества в связи с эволюцией и российских, и западных криминологических доктрин претерпели изменение научные взгляды в обозначенном направлении, в том числе и на особое предназначение органов внутренних дел (полиции). В конце ХХ в. (80-е гг.) ведущей в мире признана научная идея о том, что полиция должна реализовывать полномочия в направлении правоохранительной и социальной деятельности, выполняя, наряду с традиционным карательным функционалом, функционал социальной направленности в форме помощи населению, решения задач правоохраны, реализации государственных программ в сфере профилактики преступности.
В романо-германской правовой системе (семье), которая, по утверждению Р. Давида, никогда не основывалась ни на чем ином, помимо общности культуры, возникнув и продолжая существовать, развивалась вне зависимости от политических условий [1, с. 99], определенное значение для системы профилактики преступности имеют, во-первых, структурное разделение всей системы права на две подсистемы – частную и публичную; во-вторых, кодифицированный характер правового регулирования; верховенство закона [2, с. 128]; и, в-третьих, классификация государств на группы правовых систем – альянс стран германского права (Австрия, Венгрия, Германия и пр.) и стран романского права, избравших французскую модель системы права (Франция, Италия, Люксембург, Португалия, Испания и некоторые иные).
В отличие от романо-германской правовой системы (семьи), для правовой системы государств англосаксонской правовой системы (семьи) (общее право), созданной в Англии и развивающейся на основании ряда традиционных факторов (колонизаторская деятельность Британской империи, а в дальнейшем – достаточно устойчивый режим Британского Содружества Наций), характерно отсутствие кодифицированных (сводных) законов, осуществляющих правовое регулирование преступности, как и иные сферы общественных отношений.
Так, Аристотель в «Никомаховой этике», различая проступок как категорию «обычая», неписаного права, преступление ассоциирует с пространством «закона», установленного людьми и систематически корректируемого в соответствии с практикой политейной жизни по критерию правомерности (неправомерности). В качестве девиаций преступности, которые должны приниматься во внимание при ее противодействии, Аристотель указывал стремление к жизни со смещением высоких жизненных целей, с намерениями проявления зла и несправедливости [3, с. 109]. По Г. Гегелю следует проводить разграничение категорий «право» и «неправо», при этом преступление – «действительное, подлинное неправо», характеризующееся как «неуважение права в себе, и права, каким оно кажется мне, другим, где происходит деформация и есть необходимость противостоять» [4, с. 141].
В процессе развития общественных отношений научные представления о преступности, как и о ее профилактике, получили развитие в Средние века в теологических доктринах, основоположником которых признан А. Августин (354 – 430 гг. н.э.). Яркими представителями указанного научного течения выступала плеяда других исследователей: У. Оккам (1288 – 1349 гг.), Ф. Аквинский (1225 – 1274 гг.), И.Д. Скот (1270 – 1308 гг.) Б. Спиноза (1632 – 1677 гг.), лидеры научного направления школы социалистов-утопистов Т. Мор (1478 – 1535 гг.), иных, исследующих явление преступности и направления по ее профилактике.
В XV – XVI вв. начался поворот к мировоззрению, который основан на опытных научных исследованиях, способствующих формированию представлений, понятий в отношении категорий «преступление», «предупреждение преступности», «профилактика», базирующихся на подтвержденной практикой системе познаний в отношении свойства и важных закономерных связях реальной действительности [5, с. 56].
Научная идея о том, что профилактика преступности должна быть признана более приоритетной, чем карательная государственная политика, получив зарождение в научных трактатах глубокой древности, начиная с IV в. до н. э. (Платон), приобрела юридическое толкование и практическую реализацию в XVIII в., благодаря представителям классической школы уголовного права (немецкий юрист А. Фейербах (1804 – 1872 гг.), российские ученые А.Ф. Кистяковский (1833 – 1885 гг.), Н.С. Таганцев (1843 – 1923 гг.). Сущность данного научного подхода заключалась в следующей формуле: «Мудрый законодатель предупредит преступление, чтобы не быть вынужденным наказывать за него» [6, с. 184 – 185].
В длительный период исторического развития и генезиса научной мысли, начиная с трудов Платона и Аристотеля, в отношении противодействия преступности и ее профилактики преобладала концепция гипертрофированной генеральной превенции, а также – научная идея возмездия (концепция воздаяния), постулирующая о том, что возмездие – справедливая и единственно возможная реакция на преступление, получающая коррективы в зависимости от определенного уровня общественно-правового прогресса социума. Названная концепция получила отражение в трудах Г. Лейбница (1646 – 1716 гг.), Г. Гегеля (1770 – 1831 гг.), базируясь на фундаментальном принципе соразмерности санкций последствиям деяния, трансформируясь со временем в доктрины классической и неоклассической школ криминологии.
Особый вклад в развитие теории преступности и ее профилактики внесли русские и иностранные философы: А.Н. Радищев (1749 – 1802 гг.), Огюст Конт (1798 – 1857), А.И. Герцен (1812 – 1870 гг.), Н.Г. Чернышевский (1828 – 1889 гг.). В рамках позитивистской научной теории посредством исследований итальянской, британской и американской антропологических научных школ (Ш. Глюк (1714 – 1787 гг.), Ч. Ломброзо (1836 – 1919 гг.), Э. Ферри (1856 – 1921 гг.) и другие) получили развитие направления биологического позитивизма и индивидоцентризма. В России представителями данной научной школы, включая антропологическое направление, выступили А.А. Герцензон (1902 – 1970 гг.), Н.С. Лейкина (1918-1996 гг.), В.А. Кудрявцев (1941 – 2000 гг.), А.А. Пионтковский (1940 г.) и другие, которые рассматривали явление преступности и меры по ее профилактике с позиции многоаспектных социальных явлений и процессов, а также – непосредственно – с учетом биологической человеческой природы.
Начиная с середины ХХ в., теоретическое толкование преступности и сферы ее профилактики реализованы в рамках криминологии, признанной полноценной отраслью национальной правовой системы, ставшей самостоятельной наукой, основным элементом предмета которой является профилактика преступности (М.В. Духовской (1849 – 1903). С.С. Остроумов (1909 – 1979 гг.), А.Б. Сахаров (1919 – 1997 гг.), А.А. Герцензон (1902 – 1970 гг.), Г.М. Миньковский (1923 – 1998 гг.)). В зарубежной криминологии многие представители (Д. Готтфредсон (1992 г.), А.Э. Лиска (1940 – 1998 гг.) и другие))1 под влиянием научных идей Просвещения (Ч. Бекариа, И. Бентам, Д. Говард, П. Фейербах и иных), отразив тенденции развития уголовного закона в направлении гуманизации, привнесли в теорию и в правоприменительную практику концепцию приоритета профилактики преступности над деянием, санкциями и репрессиями.
Современные позитивистские теории преступности и профилактики данного явления, начиная с указанного исторического периода, включают элементы интегративности, основанные на систематизации различных представлений о преступности, об обосновании ее детерминант, о профилактике, иных мерах по обеспечению контроля над преступностью. Основоположниками интегративной криминологической доктрины признаны Р.К. Мертон (1910 – 2003 гг.), Э.Х Сазерленд (1883 – 1950 гг.) (теория дифференциальной ассоциации (1939 г.)), Д. Глейзер (1926 – 2013 гг.) (теория дифференциальной идентификации (1956 г.)), Р. Айкерс (1939 г.) (теория социального научения (1966 г.)).
Структурные криминологические научные теории напряжения, отражающие непосредственное влияние на уровень преступности и систему мер профилактики данного явления как экономических, так и неэкономических институтов, в процессе модификации были дополнены явно выраженным субкультурным подходом (аналогично теории фрустрации статуса А. Коэна (1955)). С начала 90-х гг. XX в. в общей криминологической научной теории напряжения Р. Агнью учитывается интегративный эффект когнитивных, поведенческих, эмоциональных элементов адаптации индивидов к различным типам напряжения в социальной системе, представляющей собой целостное единство, в качестве главных сегментов которого признаны сам человек, его корреляция с другими индивидами, его многоаспектные отношения, связи.
Материалы и методы
В процессе написания статьи были использованы сравнительно-правовой, исторический, статистический методы, а также метод формальной логики.
Результаты исследования
На основании результатов анализа системы профилактики преступности необходимо признать: прогрессивные итоги исследований преступности в результате составили концепцию понимания особой роли в системе противодействия преступности именно явлений профилактики, а в конце 80-е гг. ХХ в. в качестве ведущей в мире признана научная идея о том, что полиция должна реализовывать полномочия в направлении правоохранительной и социальной деятельности, реализуя, наряду с традиционным карательным функционалом, важнейший функционал социальной направленности в форме помощи населению, привлекая его к решению задач правоохраны, как и реализации государственных программ в сфере профилактики преступности.
Ю.М. Антонян утверждает, что профилактика преступности выступает в качестве основного гуманистического направления государственной политики в сфере борьбы с преступностью, опосредованного прямым воздействием на многоаспектные криминогенные факторы, в т.ч. – на причины и условия, детерминирующие преступность, при котором, по общему правилу, отсутствует потребность в государственном принуждении, т.е. в уголовно-правовом воздействии на лиц, склонных к различным преступным проявлениям [7, с. 27].
Согласно позиции А.И. Долговой, профилактика преступлений – такая деятельность, которая имеет направленность на обнаружение, устранение или нейтрализацию причин, условий, способствующих преступности на всех уровнях, на их компенсацию причинами, условиями и нормативного, и правомерного поведения, в целом – на повышение уровня нормативности в обществе, в целом [8, с. 6].
В научном сообществе отражены и иные научные подходы, между тем в российской криминологической теории общепризнано: профилактика преступности возникает на личностно-микросредовом уровне, когда преступность как таковая отсутствует, однако находятся в действии факторы, направленные на возникновение причин и условий преступности: проявления агрессивной либо/и корыстной криминогенной мотивации, наличие личностных качеств, способных к реализации преступного поведения. Внешние причины преступности составляет совокупность таких фактов, как криминогенная ситуация (например, безнадзорность); формирование негативной для индивида микросреды (потеря работы, жилья). Профилактика преступлений на общесоциальном уровне – совокупность мер по устранению факторов, способствующих порождению преступности, ограничению сфер влияния преступных сообществ; на реализацию мер по снижению уровня преступности, т.е. ликвидацию детерминант и актуальных проблем преступности (экономических, политических, межнациональных, религиозных и т.п.); на устранение криминогенной направленности общества посредством вытеснения преступности общечеловеческими ценностями, искоренения агрессивной пропаганды, идей противозаконности в образовательном, информационном сегментах общества.
Представители криминологического научного сообщества многих зарубежных стран, исследуя профилактику преступности, рассматривают данное явление преимущественно в качестве совокупности и социальных, и психологических, и общественных, а также административно-, уголовно-правовых и других мер, направленных на ограничение и сдерживание общественно опасного воздействия определенных криминогенных факторов и обстоятельств на права, свободы и законные интересы граждан, на безопасность государства. При этом во всех правовых системах (семьях) общепризнано: меры профилактики должны иметь направленность как на систему безопасности (национальную, общественную), так и на непосредственно безопасность личности и потенциального преступника, и потенциальной жертвы, способствуя охранительному предупреждению деяний и целенаправленной превентивной работе с гражданами в сфере виктимологической профилактики.
Американский исследователь Р. Кларк, выступающий приверженцем ситуативного подхода в криминологии к пониманию категории «профилактика преступности», отражает концептуальные доводы в отношении осознания явления профилактики в контексте снижения активности преступных проявлений посредством как наблюдения, так и применения многоаспектных предварительных профилактических мер, включая технические средства, способствующих минимизации возможности совершения преступления [9, с. 117].
В Российской Федерации научные концепции о необходимости формирования национальной нормативной основы в сфере профилактики преступности как одного из наиболее эффективных способов борьбы с данным негативным социальным явлением [10, с. 279], разрабатываемые на протяжении длительного периода общественного развития, составили основу Федерального закона «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации». В соответствии со ст. 2 Федерального закона «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» профилактика правонарушений, классифицируемых, во-первых, на проступки (дисциплинарные, административные, гражданские (деликты)) и, во-вторых, на преступления, – совокупность мер социального, правового, организационного, информационного и пр. характера, направленных на выявление, устранение причин, условий, способствующих посягательству, на оказание воспитательного воздействия в целях недопущения правонарушений и иного антиобщественного поведения в будущем. При этом, наряду с видами профилактики преступности (ст. 15), классифицируемыми на общую и индивидуальную профилактику, законодатель предусматривает систему форм профилактического воздействия (ст. 17):
- правовое просвещение и правовое информирование;
- объявление официального предостережения (предостережения) о недопустимости действий, создающих условия для совершения правонарушений, недопустимости продолжения противоправного поведения;
- внесение представления об устранении причин и условий, способствующих деянию;
- социальная адаптация, а также – ресоциализация;
- социальная реабилитация;
- помощь лицам, пострадавшим от правонарушений или подверженным риску стать таковыми.
Обсуждение и заключение
Российские и зарубежные специалисты сформулировали вывод, согласно которому одним из наиболее эффективных концепций противодействия преступности признано ее криминологическое предупреждение в целом и профилактика в частности, благодаря которой на основе ее разнообразных средств возможно выявлять и устранять первоисточник противоправных проявлений, воздействуя на причинный комплекс преступности, нивелируя преступные проявления и устраняя их возникновение в перспективе.
Так, во Франции в целях реализации криминологической политики действует система органов профилактики преступности на национальном, региональном и местном уровнях. Так, особые полномочия по профилактике возложены на Национальный совет по предупреждению преступности, деятельность которого имеет направленность на формирование государственной политики в сфере предупреждения преступности. Систему органов профилактики преступности во Франции составляет также Совет муниципальных образований, который активно взаимодействуют и с Национальным советом по предупреждению преступности.
Особенности современных английских криминологических концепций по профилактике преступности базируются на социологических теориях, основа которых – научные идеи в области радикальности и функционализма. Так, в Великобритании систему государственных органов правоохраны, осуществляющих профессиональную деятельность по профилактике преступности, составляют подразделения, созданные на территории каждой из отдельных правовых систем Соединенного королевства: Англии и Уэльса, Северной Ирландии (Полиция Северной Ирландии) и Шотландии (Полиция Шотландии). Основная часть профилактических полномочий, в т. ч. по поддержанию правопорядка, возложена при этом на сотрудников «территориальных сил полиции», которые относятся к соответствующей национальной юрисдикции. Система органов, реализующих деятельность по профилактике преступности, включает также территориальные службы и специализированные подразделения отдельных территориальных полицейских сил (Управление специальных операций Службы столичной полиции и ряд других), правоохранительные агентства, Территориальные полицейские службы как основные силы полиции; британские правоохранительные агентства (в т.ч. Национальное криминальное агентство, Британская транспортная полиция (в Англии, Шотландии и в Уэльсе)), ряд других национальных полицейских служб.
В Соединенных Штатах Америки, относящихся к правовой системе общего права, история становления субъектов профилактики преступности свидетельствует: деятельность данных лиц основана на достижениях криминологии и правоприменительной практики в сфере противодействия преступности и реализуется посредством применения теорий, опосредованных достижениями, и рефлексивных, и психологических, и политико-правовых, социально-экономических и экологических, социально-климатических, иных концепций детерминант преступности и ее профилактики.
Между тем анализ фактического положения дел и национальных проблем в сфере преступности и ее профилактики в США, Великобритании обусловлены сложностями действующего общего права: отсутствием систематизированных норм права в отношении пределов действия уголовного закона; применяемыми на практике правовыми источниками уголовного права (в частности, в отношении профилактики преступности), обладающими нетождественной интерпретацией. Изложенное способствует различному толкованию соответствующих норм права американскими судами, как и формированию судебных прецедентов [11].
Китайская Народная Республика, как крупнейшее и успешно развивающееся государство мира с населением более 1,5 млрд человек, благодаря системе субъектов профилактики преступности, в соответствии с международными стандартами безопасности, добилось значительных успехов в сфере борьбы с преступностью, занимая в 2021 г. в рейтинге наиболее безопасных государств мира 30-е место (1 место – Катар, 9 – Япония, 42 – Германия, 52 – Россия, 71 – Великобритания, 80 – США, 89 –Франция, 97 – Казахстан, 114 – Беларусь)2.
Профилактика преступности, реализуемая системой государственных органов, включая правоохранительные органы Китая (органы полиции, прокуратуры, следствия, адвокатуры, судебного и административно-правового управления, пенитенциарной системы [12 с. 94]), как и институтами гражданского общества, признана одним из основных направлений государственной внутренней политики, от успешности реализации которой находятся в зависимости перспективы развития страны, социально-экономический генезис общества. Основным субъектом профилактики преступности выступают правоохранительные органы полиции, реализующие свою профессиональную деятельность в соответствии с законом КНР «О народной полиции»3.
Представляется, что успешность Китая в отношении профилактики преступных проявлений на современном этапе обусловлена особенностями национальной правовой системы, которая признана в качестве уникального правового явления, включающего принципы и нормы международного права и сформированные веками конфуцианские ценности, а также – характерные нормы древнекитайского права, традиционные черты права государства романо-германской правовой системы (семьи), в целом, и ее разновидности – системы социалистического права.
Наиболее эффективной из иностранных национальных моделей профилактики преступности признана японская модель. Данная модель включает постоянно совершенствующуюся общесоциальную систему в сфере борьбы с преступностью, консолидирующую большинство сфер социальной жизни японцев; специально-криминологическую систему предупреждения, объединяющую комплекс мероприятий, реализуемых системой субъектов профилактики преступности; многоуровневую систему, действующую в сфере институционального контроля (государственный, местный, неформальный); систему ранней профилактики, включая рецидивы.
Успешная криминологическая японская политика – пример эффективного противодействия преступности, демонстрирующая постулат: профилактика преступности – наиболее эффективное средство борьбы с данным явлением [13. с. 563].
Профилактика преступности не может быть реализована хаотично, в связи с этим во всех современных государствах сформирована структурированная иерархичная система профилактики, в состав которой входят: объект (негативные явления и процессы, детерминирующие преступность), предмет (личность, характеризующаяся девиантным, делинквентным, иным антиобщественным поведением, обуславливающим преступность, группа лиц с подобными проявлениями; жертва преступления; лицо, освободившееся из учреждения исполнительной системы, семья и другие); субъект профилактики (государственные, негосударственные лица), реализующие неоднородные по механизму воздействия меры профилактического характера.
1. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. Москва: Международные отношения, 2017. С. 453.
2. Новиков П.Д. Романо-германская правовая семья в контексте динамики исторического развития и характерных признаков // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2021. № 7. С. 125 – 131. DOI: https://doi.org/10.24412/2500-1000-2021-5-4-125-131; EDN: https://elibrary.ru/BOSSQI
3. Клейменов М.П., Кондратьев А.В., Сейбол Е.М. Профилактика правонарушений: исторический очерк // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2020. Т. 17. № 1. С. 108 – 119. DOI: https://doi.org/10.24147/1990-5173.2020.17(1).108-119; EDN: https://elibrary.ru/RNVJAU
4. Гегель Г.В.Ф. Философия права. Москва, 1990. С. 542.
5. Стерпу В. Проблема изучения зарубежного опыта по предупреждению преступлений и его использование в деятельности органов внутренних дел // Закон и жизнь. 2021. № 3. С. 56 – 58.
6. Бурлаков В.Н. Криминология. Санкт-Петербург, 2002. С. 422. EDN: https://elibrary.ru/TWLAIT
7. Антонян Ю.М. Криминология. 3-е изд. Москва: Юрайт, 2024. С. 388.
8. Долгова А.И. Криминология. Москва: Норма, 2017. С. 1008.
9. Кларк Р. Преступность в США. Замечания по поводу ее природы, причин, предупреждения и контроля. Москва: Прогресс, 1975. С. 422.
10. Новицкий А.А. Профилактика преступлений в Российской Федерации // Вопросы студенческой науки. 2020. № 11 (51). С. 276 – 279. EDN: https://elibrary.ru/YIZNMJ
11. Комаров А.А. Британское уголовное право: о проблеме юрисдикции транснациональных компьютерных преступлений // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 8. URL: http://human.snauka.ru/2016/08 EDN: https://elibrary.ru/WMGGFN
12. Мищакова Н.В. Сравнительный анализ организации деятельности правоохранительных органов Китайской Народной Республики и Российской Федерации // Юридическая наука в Китае и России. 2021. № 4. С. 93 – 95. DOI: https://doi.org/10.17803/2587-9723.2021.4.093-095; EDN: https://elibrary.ru/GXTBJS
13. Кобец П.Н. Комплексное криминологическое исследование особенностей предупреждения преступности в современной Японии // Russian Journal of Economics and Law. 2021. Т. 15. № 3. С. 556 – 572. DOI: https://doi.org/10.21202/2782-2923.2021.3.556-572; EDN: https://elibrary.ru/FQGCNP
