Санкт-Петербург, Россия
УДК 343.97 Преступление как общественное явление. Сравнительная преступность. Причины и последствия преступлений. Социальные факторы преступления. Социальное окружение
Введение: в статье освещаются основные виды преступности несовершеннолетних и молодежи; выявлены факторы преступности несовершеннолетних и молодежи; предложены решения по нейтрализации криминальных рисков и угроз; определены востребованные в обществе направления российской профилактики исследуемой преступности. Материалы и методы: материалами исследования послужили: законодательная база, составляющая правовую основу обеспечения криминологической безопасности несовершеннолетних и молодежи, результаты проведенного экспертного опроса, статистические показатели зарегистрированных преступлений, совершаемых несовершеннолетними и молодежью. В качестве методологического инструментария выступили эмпирический метод познания, научно-аналитический подход, а также специально-юридические методы: социологический, формально-юридический, сравнительно-правовой. Результаты исследования: несовершеннолетние и молодежь рассмотрены как объекты российской профилактики, проанализированы виды преступности несовершеннолетних и молодежи: миграционная, рецидивная, информационная, экстремистская, коррупционная преступность и наркопреступность. Выделены факторы подростково-молодежной преступности: миграция, бездуховность, фактор «избранной» заболеваемости, социальное неблагополучие, педагогическая запущенность, криминальная идеология в сети Интернет, фактор социальной среды, западная идеология разрушения семейственности, специальная военная операция (СВО). Предложены результаты авторского исследования, направленного на прогнозирование видов наркозависимостей и выделение перспективных направлений профилактики преступности несовершеннолетних и молодежи. Обсуждение и заключение: автор указывает на потребность несовершеннолетних и молодежи в дополнительных мерах ранней профилактики и профилактики их виктимности; для приграничных регионов России предложены специальные меры профилактики преступности несовершеннолетних и молодежи.
преступность несовершеннолетних; молодежь; миграция; наркопреступность; бездуховность; криминальная идеология; специальная военная операция
Введение
Анализ демографической ситуации в России свидетельствует о прогнозируемом сокращении численности населения, особенно детей, подростков и молодежи, а также увеличении показателя старения граждан. Несмотря на присоединение новых территорий, падает рождаемость, численность молодежи сокращается в условиях проводимой СВО; увеличивается число неполных семей, детей-сирот. Наблюдается ухудшение социально-экономических условий жизни российского общества, снижение образовательных, социокультурных возможностей для развития несовершеннолетних и молодежи. В таких условиях и на фоне сохраняющегося рецидива преступности на протяжении последних лет (колеблется 52-56%) «доля преступников-рецидивистов среди несовершеннолетних достигла 36%» [1]. Только официально на профилактическом учете в России состоят 420 тысяч детей и подростков.
Оценивая в комплексе происходящие события (эпидемия COVID-19, СВО, террористические акты в Петербургском метрополитене, на Университетской набережной Санкт-Петербурга, Крокус Сити Холле, Дагестане), необходимо констатировать, что все подростковое и молодежное население сегодня нуждается в усилении общей профилактики.
Обзор литературы
Подростковая рецидивность растет. «Зачастую подростки, состоящие на учете, совершают преступления не два раза, а 10 или 13 раз подряд»1, – отметил глава комитета Госдумы по молодежной политике А. Метелев и резюмировал, что «система профилактики преступности в отношении подростков и молодежи не помогает им поменять свою модель поведения, поэтому нуждается в совершенствовании»2.
Во многих работах ученых основной проблемой подростковой преступности указывается социальное неблагополучие, однако не только в ней дело. «Практически треть несовершеннолетних, нарушивших уголовный закон, воспитывалась в благополучных семьях, никогда не состояла на профилактическом учете и совершила общественно опасное деяние впервые. Что стало своеобразным триггером их поведения, как показывает следственная практика, – в практически половине случаев влияние группы, в составе которой и было совершено преступление. Отсутствие родительского контроля названо одной из причин подростковой преступности», – отметил А.И. Бастрыкин3. Семья также влияет на поведение несовершеннолетнего или молодого человека, в России давно появились криминализировавшиеся семьи, например, наркотизированные [1, с. 304].
Корыстная мотивация, преобладающая сегодня при совершении преступлений в России4, формирует бездуховность, такой подход насаждается глобальной олигархической властью (ГОВ), что представляет «всеобъемлющее мировое зло» [2], с этим трудно не согласиться. Глобальная олигархическая власть проявила это зло в виде международной преступности против России.
Существенный объем в структуре молодежно-подростковой преступности занимает наркопреступность. Большой интерес представляют результаты исследования А.Я. Гришко, Э.П. Абовяна и С.Д. Аверкина под научной редакцией доктора юридических наук, профессора В.И. Селиверстова, по материалам специальной переписи осужденных и лиц, содержащихся под стражей:
«- доля наркопреступлений, совершаемых осужденными, отбывающими наказания в виде лишения свободы, в 2022 г. составила 13,3%;
- в местах лишения свободы содержится 6,6% наркозависимых осужденных»5. Авторы исследования приводят данные о судимых наркопотребителях: «состоит на учете как потребитель наркотиков 80,7% мужчин и 19,3% женщин; преобладают возрастные группы 30-39 лет – 35,32%, 40-49 лет – 23,4%; делают вывод о наибольшем удельном весе среди потребителей наркотиков возраста 20-40 лет. Это на 10,93% «больше, чем по результатам переписи 2009 года»6.
Среди осужденных – наркопотребителей «29,09% заражены ВИЧ-инфекцией до отбывания наказания»7.
Широко распространилась криминальная идеология в сети Интернет [3], ее разновидностью стала экстремистская, однако появилась она значительно раньше: еще 17 лет назад при проведении общероссийского социологического исследования по проблемам терроризма и экстремизма «48,1% опрошенной молодежи европейской части России желали участвовать в экстремизме» [4].
Результаты исследования
В 2008 году Фонд ООН по народонаселению, прогнозируя численность российских граждан к 2050 году, озвучил цифру в 107 миллионов 800 тысяч человек с сокращением на 34 миллиона8. По скорости сокращения численности граждан России отводилось первое место. В этом прогнозе не учтено миграционное население, прибывшее в Россию после 2008 г. Миграционные потоки, естественные и вынужденные, с одной стороны, помогают разрешать экономические проблемы, мигранты трудоустраиваются, помогая производить валовый национальный продукт. С другой стороны, мигранты вызывают в обществе социальное напряжение, так как несут с собой другую культуру, традиции, уклад жизни, часть из них, социализируясь, участвует в преступности. В отношении них также совершаются преступления.
Новая культура не всегда принимается местным населением, языковые барьеры и поведенческие особенности не сближают народы, в миграционных потоках перемещаются и организованные преступные группы, объединенные по этническому признаку, имея преступные специализации [5, с. 93], реализацию которых рассматривают как бизнес или средство для зарабатывания денег. Поэтому от продуманной миграционной политики зависит уровень влияния миграционного фактора на российскую преступность.
Недавние преступления в Крокус Сити Холле помогли акцентировать наше внимание на современных преступных специализациях. Одной из опасных является коррупционная преступность в сфере трудовой миграции: правоохранительные рейды выявили первые результаты: мигрантами незаконно получены сертификаты о знании русского языка и оформлены трудовые патенты. Молодежная миграционная преступность является частью российской молодежной преступности.
Фактором подростковой и молодежной преступности является и заболеваемость молодого населения. Отрицательным прогнозным показателем Фонда ООН по народонаселению являлось влияние ВИЧ/СПИДа на смертность. Этот показатель считался значительным, если в стране доля таких инфицированных достигала 1% у населения в возрасте 15-49 лет. На момент составления такого мирового прогноза в России было свыше 500 тыс. ВИЧ-инфицированных. По данным Специализированного научно-исследовательского отдела по профилактике и борьбе со СПИДом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, на 30 июня 2023 г. в стране проживали 1 188 999 россиян с лабораторно подтвержденным диагнозом ВИЧ-инфекции9. Распространение ВИЧ и СПИДа – это фактор молодежной преступности.
В разные периоды наркоманами в России практиковались умышленное распространение зараженных игл среди наркоэкспериментирующих, укалывание ими в местах скопления молодежи (дискотеки, бары), в почтовых ящиках, куда их подбрасывали с целью заражения.
Особенностью российской молодежной наркопреступности является то, что она имеет большой процент ВИЧ/СПИД-инфицированных. Одна игла на всех при введении инъекции наркотика часто практикуется. Другой сопутствующий диагноз – гепатит С.
В январе 2023 г. в России резко выросла заболеваемость гепатитами, сифилисом (на 42%), ВИЧ (на 20%) и другими инфекционными болезнями, с такими данными опубликована статья в «Медвестнике»: со ссылкой на отчеты Росстата и Роспотребнадзора. Среди возможных причин эксперты называют COVID-19, ужесточение требований к статистике и СВО10.
Молодой человек, еще не реализовавший себя в жизни, получив один из таких диагнозов, не всегда может психологически и физически справиться с болезнью, наступает ожесточение личности, повышается агрессия, появляется чувство безысходности. Потому фактор «избранной» заболеваемости остается постоянным фактором молодежной преступности, а к лицам, объединенным на основе этого фактора, должны постоянно применяться меры профилактики. Такая работа с группой риска, представленной лицами с «избранной» заболеваемостью, необходима.
Еще одним фактором, оказавшим существенное влияние на молодежную преступность, был непрогнозируемый COVID-19. Болезнь, к которой оказались не в полной мере готовы медицина, системы здравоохранения и образования, требует дальнейших научных разработок и их внедрения на случаи естественных и искусственных вспышек подобных болезней. Кроме того, сверхвостребованны психологические методики защиты населения в состоянии болезни от похожих заболеваний. Полагаем, перспективно обучение по таким методикам молодежи с целью выработки ее готовности к различным рискам в подобных случаях. В двухлетний изоляционный период вспышки COVID-19 многие молодые граждане лишились работы либо ее оплачиваемость была существенно снижена, а преступность «переобулась»: стала на компьютерные рельсы. С помощью информационно-телекоммуникационных технологий криминальному воздействию подвергалась молодежь и несовершеннолетние, активно реализовывались нарко-, порно-бизнес, торговля оружием, людьми, всплеск получила экономическая преступность, особенно мошенничество. Такое воздействие на молодежь правомерно рассматривать как угрозу национальной безопасности, поэтому необходима система противодействия в сети Интернет.
СВО – новый фактор подростковой и молодежной преступности. Начиная от участившихся фактов совершения военных преступлений, корыстно-насильственных, до выделения групп риска детей-сирот, оставшихся без отцов в результате их гибели, детей приграничных регионов, подвергнутых психологическим травмам в результате военных действий.
В структуре наркопреступности, преобладающе молодежной, за последние 25 лет наблюдается скачкообразная тенденция выявляемости тех или иных видов деяний, в частности, на протяжении 19 лет с 1999 по 2017 год и спад зарегистрированных деяний в последующие 5 лет, и рост за прошедший год (+7,5 %).
В частности, в 1998 г. выявлено 190 127 преступлений; в 1999 г. – 216 364 факта; в 2000 г. – 243 572; в 2001 г. – 241 598; в 2002 г. – 189 576; в 2003 г. – 181 688; в 2004 г. – 150 096; в 2005 г. – 175 241; в 2006 г. – 212 019; в 2007 г. – 231 218; в 2008 г. – 232 613; в 2009 г. – 238 523; в 2010 г. – 222 564; в 2011 г. – 215 214; в 2012 г. – 218 974; в 2013 г. – 231 462; в 2014 г. – 254 730; в 2015 г. – 236 939; в 2016 г. – 201 165; в 2017 г. – 208 681; в 2018 г. – 200 306; в 2019 г. – 190 197; в 2020 г. – 189 905; в 2021 г. – 179 732; в 2022 г. – 177 741; 2023 г. – 190 98811 .
С 2018 г. наблюдается уменьшение зарегистрированных показателей, что связано, по нашему мнению, с увеличением процента латентности наркопреступности. Это объяснимо, во-первых, эпидемиологическими ограничениями 2020-2021 гг., когда исследуемая «преступность с использованием информационных технологий расширила свои границы, увеличив спрос на наркотики среди несовершеннолетних и молодежи»12; во-вторых, указанная тенденция продолжилась в 2022 году в результате влияния специальной военной операции. В частности, рост латентности наркопреступности в 2022 г. объясним за счет увеличения числа лиц, прибывших для проживания в Россию с территории Украины, с признаками метадоновой наркомании. 2023 г. продемонстрировал рост официально зарегистрированных показателей наркопреступности.
Проведенный авторский экспертный опрос врачей-наркологов Республики Крым в 2022 и 2023 гг. позволяет подтвердить факт увеличения пребывания на территории России числа лиц с метадоновой зависимостью, прибывших из Украины.
Необходимо учитывать и определенное количество пленных с метадоновой зависимостью и иной. В связи с этим отметим структуру наркопотребления в Санкт-Петербурге: еще в 2019 г. метадон «являлся основным распространяемым наркотиком в регионе» [6, с. 39].
Динамика изменения числа лиц с иной наркозависимостью тоже неутешительна. Так, с «2010 г. по 2019 г. наблюдался рост более чем в 2,5 раза числа лиц с зависимостью от новых потенциально опасных веществ и с полинаркоманией и более чем в 3 раза – с зависимостью от лекарственных препаратов с психоактивным действием»13.
Доля лиц, совершивших преступления в состоянии наркотического опьянения в 2019-2022 годах, стабильна – 0,7-0,8%.
Актуализирован фактор социальной среды (семьи, микроокружения). Родители уделяют недостаточное внимание детям, в переходный период взросления подросткам свойственно общаться со сверстниками, правила группы быстро ими принимаются как допустимые. Наблюдаются попытки внедрения в России современных «западных ценностей» и преступная экспансия: для несовершеннолетних и молодежи насаждаются европейские идеи однополых браков, легализации наркотиков, которые представляют собой криминальный самый высокодоходный бизнес.
Особое противодействие этой корыстной европейской преступности (легализация наркотиков, педофилия и т.д.) оказывает Россия в лице ее народа. Обладая особым менталитетом и духовностью, подпитываемым десятилетиями историей воина-победителя, воина-освободителя от фашизма ради любви к Родине, население активизировалось и начало объединяться против преступной идеи уничтожения всего русского, славянской нации. Сила именно в «русскости» народа, это качество появилось не по национальному признаку, а по духовной привязанности к земле, языку, краю, истории как неразрывных элементов одного целого. И в этом спасение России.
Экстремистские проявления и террористические акты, совершаемые на территории России, отличаются особой жестокостью, характеризуются многонациональностью и активным вовлечением несовершеннолетних и молодежи.
Так, в структуре преступности Центрального федерального округа России (далее – ЦФО) за период 2018-2022 гг. увеличилось число не только «традиционных» общеуголовных деяний, совершенных студентами (разбой (с 49 чел. в 2018 г. до 137 чел. в 2022 г.), вымогательство (с 22 чел. в 2018 г. до 133 чел. в 2022 г.), но и преступлений против общественной безопасности, здоровья населения и общественной нравственности (с 859 чел. в 2018 г. до 1718 чел. в 2022 г.), в том числе тяжких и особо тяжких деяний, связанных с незаконным оборотом оружия (с 1 чел. в 2018 г. до 38 чел. в 2022 г.) и наркотиков (с 861 чел. в 2018 г. до 1800 чел. в 2022 г.), а также экстремизма (с 26 чел. в 2018 г. до 66 чел. в 2022 г.) и террористической деятельности (с 10 чел. в 2018 г. до 29 чел. в 2022 г.)14.
Экстремизм представляет собой призывы социальных масс к насильственным действиям против существующего политического, религиозного или социального строя; основной целью современной идеологии экстремизма, распространяемой в России, является уничтожение славянского населения как нации.
Сегодня мы выделяем новый тип личности преступника – «национальный экстремист». Тип его жертвы в виде славянского населения определен критерием выделения такого нового типа личности преступника. Его криминологическая характеристика представлена: по полу: преобладают мужчины, но участие женщин также существенно, не менее 35%; по возрасту – это представители с 18 лет до 29 включительно, встречаются и несовершеннолетние); семейный статус характеризуется высоким процентом (более 50%) неполных семей и втягиванием в экстремистскую деятельность своих близких (семейная криминальная экстремистская специализация). Образовательные характеристики (вид образования, его завершенность) и процентное соотношение работающих и неработающих лиц приближены к характеристикам корыстно-насильственного преступника.
Между тем выделенный нами тип личности преступника «национальный экстремист» представляет собой повышенную общественную опасность для национальной безопасности, заключающуюся в избранности жертвы, которой являются сегодня в первую очередь россияне, украинцы, у экстремистов также отмечается готовность к сокращению белорусского населения; эти народы относятся к восточным славянам.
Обсуждение и заключение
Результаты проведенного экспертного опроса в совокупности с результатами анализа криминальной обстановки и криминогенных факторов подтверждают вывод, согласно которому особую опасность в настоящее время представляет преступность несовершеннолетних и молодежи; позволяют сделать неутешительный прогноз наркоситуации в России в виде увеличения числа метадоновых наркоманов и контрабандных поставок этого наркотика.
С учетом наркотического аспекта влияния на несовершеннолетних и молодежь, а также в целом для снижения влияния такого фактора, как специальная военная операция, первозначима система ранней профилактики в виде психологического сопровождения обучаемых, требующая введения дополнительных ставок психологов; разработки и внедрения курсов терпимости и толерантности, предусматривающих методики снижения ожесточения людей по отношению друг к другу, страха, тревог, и обучение этим методикам учителей и преподавателей. Представляется перспективной и временная мера запрета на информирование о проведении массовых мероприятий в очном формате и местах вывоза детей из приграничных регионов в связи с ухудшением условий безопасности.
У населения остальных (не приграничных) российских регионов необходимо формировать осмотрительность, внимательность; следует разъяснить о необходимости дополнительных мер ранней профилактики, особенно среди несовершеннолетних и молодежи, и профилактики их виктимности.
Перспективными направлениями профилактики преступности несовершеннолетних и молодежи сегодня являются:
1. Комплексный анализ опыта противодействия преступности несовершеннолетних и молодежи различных, в том числе упраздненных, силовых структур.
2. Разработка единой программы профилактической подготовки для специалистов в системе силовых ведомств и несиловых, обучение по разработанным программам специалистов, работающих с несовершеннолетними и молодежью.
3. Разработка единой программы профилактики для подросткового возраста в школе с целью снижения ожесточения людей по отношению друг к другу, страха, тревог, выработки терпимости и толерантности.
4. Групповая и индивидуальная работа с группами риска, особенно с целью недопущения распространения среди них экстремистской идеологии, наркоидеологии, западной идеологии разрушения семейственности.
5. Профилактическая работа с группами риска, представленными лицами с «избранной» заболеваемостью.
1. Готчина Л.В. Преступность несовершеннолетних и молодежи: состояние и перспективы // Российский девиантологический журнал. 2021. № 1 (2). С. 304-313.
2. Шестаков Д.А. К философии преступности (о становлении свободного преступностиведения). URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/468-filosofiya-prestupnosti-i-protivodejstviya-ej (дата обращения: 21.05.2024).
3. Ильницкий А.С. Противодействие криминальной идеологии в сети Интернет с использованием технологий антикриминальной пропаганды // Общество и право. 2022. № 1 (79). С. 33-38.
4. Козлов А.А., Теплов Э.П. Терроризм в молодежном сознании: угроза и вопросы безопасности. Санкт-Петербург, 2007. С. 208-211.
5. Готчина Л.В. Молодежный наркотизм: состояние и проблемы профилактики: монография. Белгород, 2006. 252 с.
6. Готчина Л.В. Криминологическое прогнозирование и планирование: от теории к криминологическому прогнозу наркопреступности и противодействия ей в России // Новые вызовы преступности и противодействие ей / В.И. Тюнин [и др.]; под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. В.И. Тюнина. Санкт-Петербург: Изд-во СПбГЭУ, 2019. С. 26-40.
